Такие барышни терпеливо дожидаются своих женихов, потом, повинуясь родительской воле, с расчетом выходят замуж, выводят дюжину краснощеких ребят, постепенно превращаются сначала в приличных и даже строгих дам, а потом в тех добрейших, милых старушек, которые
выращивают внуков и правнуков и терпеливо доживают до восьмого десятка.
Неточные совпадения
И там же надписью печальной
Отца и матери, в слезах,
Почтил он прах патриархальный…
Увы! на жизненных браздах
Мгновенной жатвой поколенья,
По тайной воле провиденья,
Восходят, зреют и падут;
Другие им вослед идут…
Так наше ветреное племя
Растет, волнуется, кипит
И к гробу прадедов теснит.
Придет, придет и наше время,
И наши
внуки в добрый час
Из мира вытеснят и нас!
Опекуну она не давала сунуть носа в ее дела и, не признавая никаких документов, бумаг, записей и актов, поддерживала порядок, бывший при последних владельцах, и отзывалась в ответ на письма опекуна, что все акты, записи и документы записаны у ней на совести, и она отдаст отчет
внуку, когда он
вырастет, а до тех пор, по словесному завещанию отца и матери его, она полная хозяйка.
— Если у меня будет
внук, маленький Привалов, все, что имею теперь и что буду иметь, — все оставлю ему одному… Пусть, когда
вырастет большой, выкупит Шатровские заводы, а я умру спокойно. Голубчик, деточка, ведь с Сергеем умрет последний из Приваловых!..
Да будет ваш союз благословен
Обилием и счастием! В богатстве
И радости живите до последних
Годов своих в семье детей и
внуков!
Печально я гляжу на торжество
Народное: разгневанный Ярило
Не кажется, и лысая вершина
Горы его покрыта облаками.
Не доброе сулит Ярилин гнев:
Холодные утра и суховеи,
Медвяных
рос убыточные порчи,
Неполные наливы хлебных зерен,
Ненастную уборку — недород,
И ранние осенние морозы,
Тяжелый год и житниц оскуденье.
Раз у отца, в кабинете,
Саша портрет увидал,
Изображен на портрете
Был молодой генерал.
«Кто это? — спрашивал Саша. —
Кто?..» — Это дедушка твой. —
И отвернулся папаша,
Низко поник головой.
«Что же не вижу его я?»
Папа ни слова в ответ.
Внук, перед дедушкой стоя,
Зорко глядит на портрет:
«Папа, чего ты вздыхаешь?
Умер он… жив? говори!»
—
Вырастешь, Саша, узнаешь. —
«То-то… ты скажешь, смотри!..
Стали падать крупные капли дождя, и их шорох звучал так таинственно, точно предупреждал о чём-то… Вдали он уже
вырос в сплошной, широкий звук, похожий на трение громадной щёткой по сухой земле, — а тут, около деда и
внука, каждая капля, падая на землю, звучала коротко и отрывисто и умирала без эха. Удары грома всё приближались, и небо вспыхивала чаще.
Воспитатель наблюдал только, «какой педагогической системы держалась кичливая гетманская дочь в воспитании своего
внука, приняв его со второго года и
вырастив до десяти лет».
От брака с графом Казимиром Нарцисовичем у ней было шесть человек детей: четыре сына и две дочери. Граф и графиня
вырастили их, вывели на блестящую дорогу сыновей, пристроили дочерей и дождались
внуков.